Агрессивная субкультура - способ уничтожения личности

Preambule: Представляю на ваш суд достаточно противоречивый материал, написанный мной более двух месяцев назад. Противоречивый потому что, я в нем пытался объяснить свою позицию, что агрессивный и обложечный ура-патриотизм, как ультралиберализм в стиле Айн Рэнд, есть точно же такая субкультура, как и эмо, панки, наци и прочие. И цель этой субкультуры - на время предоставить человеку мнимые и простые идеалы для того, чтобы вырвать у него из-под ног реальную культуру его народа/народов, а так же лишить его драгоценного времени, когда сознание индивидуума наиболее быстро расширяется и имеет широкий потенциал к развитию. К 30-ти годам человек понимает, что самоидентификация для него мучительный процесс, так как требует признание от него ущербности его наиболее активной фазы жизни, как правило все это заканчивается ранним суицидом. Именно поэтому мы наблюдаем всплеск самоубийств на изломе истории (достаточно вспомнить 90е годы).
Прошу не судить строго, это мое личное/спорное мнение, но в рамках консервативной идеологии.

Суррогатная культура забоя

Хочешь быть счастливым, сделай себе лоботомию и собирай фантики.

Начну с «провокации»: то, что сейчас происходит, есть рукотворный процесс подмены осетинской культуры на субкультуру, на агрессивный и пустой ура-патриотизм, без внутреннего содержания, которая выполняет роль «козла скотобойни».

Животные, отобранные для забоя, чувствуют смерть и волнуются, что затрудняет забой. Чтобы их успокоить, к ним запускают козла. Он давно живет на скотобойне, его хорошо кормят и он не боится. При виде козла приготовленные для забоя овцы и коровы успокаиваются. Козел как бы излучает флюиды спокойствия. Он словно говорит своим поведением, мол, ничего страшного, видите, я живой, здоровый и сытый. Все хорошо. Животные успокаиваются, и козел становится духовным лидером. Второй акт трагедии: он ведет за собой успокоившихся овец с коровами в забойный цех. На следующий день козел встречает новую партию овец, которых снова успокаивает.

А теперь начну издалека…

Субкультура, как правило, привлекательна для человека с несформировавшимися личностными ориентирами, то есть с «разорванной» ментальностью. Мотивом вступления выступает потребность в социализации и попытка избежать маргинализации среди соплеменников. Фактически у человека появляется возможность «примерить» на себя упрощенную модель (фр. modèle, от лат. modulus — «мера, аналог, образец» — некоторый материальный или мысленно представляемый объект или явление, являющийся упрощённой версией моделируемого объекта или явления, прототипа) поведения, которая включает в себя и свою собственную, поверхностную систему ценностей. 


Главное требование сосуществования в группе – соответствие внешних атрибутов, то есть соблюдение определенного дресс-кода и других деталей (музыка, книги, посещаемые места). Так как все это принимается на веру, отпадает необходимость в рефлексии над собственной жизнью, больше нет необходимости мыслить. Этот процесс имеет широкое распространение, наш народ лишь очередной поглощаемый субъект новой упрощенной морали. Массовая культура начала замещать культуру как таковую, если рассматривать это в контексте влияния на молодежь, то субкультура начала замещать пространство индивидуального сознания молодых людей.
При сравнении «современной культуры осетинской молодежи» с субъкультурой практически сразу приходишь в выводу, что первое является очередной производной от второго. Особенно явно это видно через несоответствие  пропагандируемого примера ментальности осетинскому эталону, даже больше - общечеловеческому эталону морали. 

Вновь вернем нас к ключевому мотиву: ”причиной погружения в определенную субкультуру является желание социализироваться”. Субкультура дает возможность  достаточно быстро найти свою группу по интересам, возрасту, вкусу. Можно с первого взгляда определить стоит ли заводить разговор с тем, кого ты перед собой видишь. Внешний вид, атрибутика - все символизирует принадлежность к той или иной субкультуре. Итог: снижается нагрузка на аппарат мышления. Если говорить простым языком, предлагаемые любой субъкультурой ценностные ориентиры направлены на декларацию необходимости быть  индивидуальностью (опять-таки через внешнюю атрибутику), иметь свое собственное мнение, но в эгоистическом контексте противопоставления себя традиционному обществу  и социуму. Это и есть одна из ключевых причин морального упадка нашего общества – индивид является этической и моральной мерой только для себя. Отказ от догм возведен в ранг нормы.  

Причем среди нас это принимает особо извращенную форму, так как сдабривается хорошей порцией «квасного патриотизма» (чрезмерная любовь ко всему своему, родному, хоть худому, и о своеобразном понимании истинного патриотизма: упрямая, тупая приверженность к бытовым мелочам национального быта). Осетины, попадающие в сети глобализации, в естественном желании социализации, примыкают к группам декларирующим «обложечные» нормы, соблюдение которых,  есть лишь бессмысленный ритуал (как правило, наиболее простого и при возможности «комфортного»), необходимый для нахождения внутри группы. Исполняются лишь те «традиции», которые не требуют каких-либо моральных или физических усилий, отказа от определенных благ, ущемляющих состояние телесного комфорта. 


На выходе мы имеем, «бьющих себя в грудь» молодых людей, орущих и визжащих к месту и не к месту «осетины, вперед», посещающих все развлекательные осетинские вечера, но при этом не готовые блюсти лишения и сохранять морально-нравственный облик, через самосовершенствование. То есть старания повышения своего интеллектуального уровня, создания нечто нового, постоянный поиск ответов на извечные вопросы придаются забвению, все мысленные процессы направлены на обсуждение вопросов внешнего вида, уровня благосостояния, уровня сексуальной активности, причем последнему придается особый акцент (что есть сигнал о высоком уровне деградации нашего народа). 

Фактически, через сохранение «обложечных традиций» происходит добровольное отступление от глобальных и фундаментальных понятий и адатов, поэтому этот процесс напоминает добровольное следования баранов за забойным козлом.  Необходимо отметить, что все вышеуказанное есть контрапозиция для осетинской  культуры.


Агрессивная «осетинистость, кавказистость» становится необходимой атрибутикой, через которую они противопоставляют себя морали, позволяя себе неуместные высказывания, вызывающее поведение в обществе, тем самым копируя поведение британских фанатских группировок середины 70-х годов и дискредитируя в глазах широкой общественности осетинскую культуру.

Если подвести итог, то данная субкультура являются такими же суррогатом, как и массовая культура.